Друга неділя Великого посту — свт. Григорія Палами. Чому? — розповідає ректор КДА (+відео)

«Вчення свт. Григорія видається складним для звичайної людини. Чи може сучасний чернець, священник донести до людей його вчення, і чи здатні сучасні миряни засвоїти його так, щоб це не завдало їм шкоди?..», — запитує протоієрей Олександр Клименко.

«Свт. Григорий Палама для православного благочестия — это человек, который обосновал суть аскетической практики. И когда мы входим в Великий пост, то входим как раз для сугубой молитвы и сугубой аскетической практики… Поэтому надо рассказывать о свт. Григории и его богословии», — переконаний єпископ Білогородський Сильвестр і дає вичерпні відповіді на те, чому друга Неділя Великого посту названа саме на честь свт. Григорія Палами, як розповідати про його багатопланове богослів’я та чи можна всім творити Іісусову молитву.

Інформаційно-просвітницький відділ УПЦ публікує бесіду з циклу «Великий піст: крок за кроком з отцем Олександром Клименком» напередодні Неділі святителя Григорія Палами (архівне відео 2021 року).

Прот. Олександр Клименко: Радості вам во Христі, дорогі брати і сестри!

Ми продовжуємо з вами говорити про знакові моменти Великого посту, і сьогодні про один із найбільш тяжких аспектів Великого посту, як на мене, буде розповідати людина, яка, я впевнений, дасть відповіді на всі мої запитання. Ми говоримо з Преосвященним владикою Сильвестром — ректором Київської духовної академії і семінарії.

Доброго здоров’я, владико!

Єпископ Сильвестр: І Вам доброго здоров’я!

Прот. Олександр Клименко: Не буду приховувати ні від глядачів, ні від Вас, що тема святителя Григорія Палами для мене найскладніша. Вивчаючи в академії, семінарії, я зрозумів її лише поверхнєво. Це те, що стосується того глибокого моменту в історії Православної Церкви, з яким пов’язано ім’я святителя Григорія Палами. Чому взагалі Православна Церква обрала його ім’я для відзначення другої Неділі Великого посту?

Єпископ Сильвестр: Ваше замечание о том, что это тяжелая тема, совершенно верное. Святитель Григорий Палама жил в уникальную эпоху в истории Византии, был уникальным богословом, человеком с уникальным монашеским опытом и святительским саном в последствие. Когда возникла необходимость, чтобы свт. Григорий защищал Православное вероучение на более высоком уровне, то он стал архиереем — архиепископом Фессалоникийским.

Так уж получилось, что несмотря на его почитание, на то, что многие монашествующие всегда читали и почитали учение свт. Григория, изучение его сочинений достаточно тяжелое. Он писал сложно на сложные темы. Прочесть все, разобраться, распутать, объяснить для современного читателя — это проблематично по целому ряду причин. Но в любом случае свт. Григорий Палама, я не побоюсь сказать, выдающийся богослов за период с Х века и вплоть до ХХ века. В этот тысячелетний период, безусловно, свт. Григорий Палама входит даже не в пятерку, а в тройку самых выдающихся богословов Православного мира. Нам же он более знаком, более почитаем православной паствой именно потому, что его день памяти установлен во Вторую седмицу Великого поста.

Это установление связано одновременно с процессом завершения написания книги, которую мы используем во время Великого поста — «Постной Триоди». Когда завершалась ее редакция, это XV век, ученики свт. Григория Паламы стали писать синаксари, другие служебные тексты, в которых переплетали идею Великого поста с идеей богословских и аскетических мыслей свт. Григория.

Свт. Григорий Палама для православного благочестия — это человек, который обосновал суть аскетической практики. И когда мы входим в Великий пост, то входим для сугубой молитвы и сугубой аскетической практики. Именно поэтому его память вспоминаем в Великом посту, потому что он объясняет смысл этой аскетической традиции, которая существует в Православной Церкви.

Прот. Олександр Клименко: Дякую, владико. Ви сказали, що вчення свт. Григорія видається складним для звичайної людини, піднесеним. Якою мовою нам, священникам, говорити з простими вірянами, які приходять до храму, про Нетварне Світло, чи варто про це говорити? Чи може сучасний чернець, священник донести до людей це вчення, і чи здатні будуть люди його засвоїти зараз так, щоб їм це не завдало шкоди?

Єпископ Сильвестр: Прежде всего, я бы хотел ответить на ту часть Вашего вопроса о необходимости рассказывать об учении свт. Григория Паламы современным православным.

Мне кажется, во-первых, надо сказать, что в Православии существует очень много сложных тем: это и Христология, и иконопочитание, и многое-многое другое. Мы всегда должны искать способ, средство рассказывать об этом всем поколениям православных христиан. Если бы мы попытались не рассказывать обо всем, исходя из того, что это сложно, мы бы не смогли рассказать не только о свт. Григории Паламе, мы бы не смогли пояснить и смысл христологического догмата, и смысл почитания святых, и смысл почитания икон. Это тоже сложные богословские темы. Поэтому я убежден, что нашим мирянам обязательно нужно об этом рассказывать. В каком объеме и каким языком — это уже наша пастырская задача.

Безусловно, рассказывать в полной мере тем языком, которым писались сочинения свт. Григория, или даже современным высоким богословским языком, практически невозможно. Но, тем менее, сила христианской проповеди в том, что суть остается, а форма, формат может меняться. Мы, Церковь Православная, используем то, что дано навсегда, что является данным в Откровении и, безусловно, не может изменяться. С другой стороны, Церковь всегда искала возможности и средства для того, чтобы донести это так, дабы слушатель понял.

Поэтому надо рассказывать о святителе Григории и его богословии. Но все дело в том, что само богословское наследие свт. Григория Паламы — очень многоплановое. Там есть этап дискуссии, связанный с теорией познания, есть этап дискуссии, связанный с необходимостью аскетической практики, ее смысле и значении, этап дискусии, который касается видения Нетварного Света, есть этап дискуссии, связанный с учением о Божественных энергиях, есть часть спора, посвященная Иисусовой молитве, и многое-многое другое.

Конечно, рассказать все за раз, за одну проповедь, нереально, и это действительно так. Но у нас достаточно много возможностей, праздников, когда можно вспоминать свт. Григория Паламу. Например, в день его памяти можно говорить об аскетическом наследии свт. Григория, в день Преображения Господня можно говорить о той части его учения, связанной с Преображением, с видением Божественных энергий.

Но хотелось бы еще обратить внимание на такой важный аспект: использование терминов, которые в каком-то смысле скомпрометированы. Когда сейчас православный священник упомянет такой святоотеческий термин, использованный и свт. Григорием, и другими великими отцами до него, как «энергия», — то в головах современников он сразу накладывается на контекст, связанный с оккультными практиками, философскими учениями и так далее. Нужно объяснять сами термины, которые мы используем, параллельно рассказывая об учении. Это достаточно сложно. Но ведь святые отцы тоже формировали богословие в эпоху, когда используемые ими термины были из контекста языческого и могли быть поняты неправильно. Поэтому ничего нет нового под солнцем. Мы повторяем то же, что делали наши предшественники, и будут делать те, кто придут после нас.

Прот. Олександр Клименко: Владико, до мене дуже часто підходять парафіяни, особливо ті, хто давно воцерковлені, вони починають відкривати нові грані православного богослів’я, люблять читати і підбирають відповідну літературу в бібліотеках. І ось вони починають питати звичайне благословення в мене, як у священника, на те, щоб творити Іісусову молитву — молитву розумну, молитву сердечну. Я тоді стикаюсь з тим, що це, як на мене, складно зробити в умовах життя суєтного. Що Ви про це скажете? Часом у мене виникає бажання благословити цих людей, тому що знаю, що їхній режим дозволяє це робити. Люди, які вже похилого віку, зараз без роботи, в них є час, і, знаю, вони багато моляться, читають різних Молитвослівль. Як чинити в таких випадках, щоб не допустити помилкового духовного досвіду, щоб цей духовний досвід був у них правильний?

Єпископ Сильвестр: Это очень сложный вопрос. Конечно же, очень долгий период Иисусова молитва была связана с сугубой аскетической практикой, свойственной для монашествующих. И есть ряд исследований, например, того же архиепископа Василия (Кривошеина), о первых письменных упоминаниях Иисусовой молитвы. Так или иначе это восходит к памятникам письменности монашествующих, то есть это всегда было монашеское дело. Но в XIX веке, особенно в XX веке, благодаря разным факторам, появился повышенный интерес мирян к теме Иисусовой молитвы и к теме творения Иисусовой молитвы.

Наверное, все знакомы с такой книгой, как «Откровеные рассказы странника духовному своему отцу».

Прот. Олександр Клименко: На жаль.

Єпископ Сильвестр: Да… Эта книга сделала прорыв в мирянской среде касательно темы Иисусовой молитве. Я помню годы своего воцерковления в начале 90-х. Поверьте, только ленивый не творил тогда Иисусову молитву. Все творили Иисусову молитву, начитавшись этой книги.

Прот. Олександр Клименко: Я, владико, простіть, пам’ятаю, як вона чудово горіла. У нашому маленькому храмі я знайшов їх 15, які ще не були роздані нашим парафіянам, то потім і помітив, що ці книги гарно горять…

Єпископ Сильвестр: …Вместе с тем, мы попадаем в ситуацию, когда слова «нет, сейчас не вторите Иисусову молитву!» вызовут непонимание, непринятие и даже своеобразную агрессию. Попытка рассказать, что так сложилось исторически, что это часть монашеской практики, приведет к такому: «Вы что, думаете, мы — хуже?». Конечно же, не хуже, и вопрос не в том, кто хуже или лучше, вопрос в том, что в некоторых правильных аскетических практиках есть большая опасность пойти не тем путем. И я встречал печальные примеры, когда человек очень хотел творить Иисусову молитву, но не будучи готов ни духовно, ни физически, ни другими своими параметрами. Что называется — кораблекрушение в вере.

Думаю, правильно таким мирянам, которые хотят творить Иисусову молитву объяснить, что есть другие способы Богоугодного делания. В конечном итоге, многие православные христиане не соблюдают обыкновенное молитвенное правило. Если они его будут соблюдать и будут исполнять хотя бы некоторые заповеди, которые проповедуются Православной Церковью, этого будет достаточно для духовного роста и без Иисусовой молитвы.

Но, безусловно, традиция Иисусовой молитвы должна быть, и она существует в монастырях, скитах, наверное, есть и миряне, которые под чутким духовным руководством действительно святых людей могут творить Иисусову молитву. Но если бы ко мне грешному подошли и сказали, что мы хотим получить благословение на Иисусову молитву, то я бы не имел права благословить на то, в чем сам не достиг совершенства.

Прот. Олександр Клименко: Дякую, владико. Все-таки доречний був мій сумнів, і доречними були мої переживання на цю тему. Отже, в нас є багато молитов, багато тих слів і звернень, якими ми можемо говорити до нашого Господа.

Зараз ми перебуваємо на шляху до середини Великого посту. Які побажання Ви б змогли передати тим людям, які вперше або вже вкотре пробують пройти цей непростий шлях до Воскресіння Христового?

Єпископ Сильвестр: Я бы пожелал всем нашим зрителям помнить, что Великий пост — это не только время сугубого поста телесного, но и духовного нашего совершенствования. Человек двусоставен, в нем есть и душа, и тело, нужно развивать и душевное начало, и, безусловно, учиться контролировать телесное начало. Есть целый ряд каких-то искушений, испытаний, которые претерпевает каждый христианин во время Великого поста, но должен помнить, что он, как двухсоставное существо, обладающее и телом, и душой, должен стремиться одновременно развивать эти два начала.

Пост телесный без дел милосердия, без покаянного настроя всегда приведет к лицемерию, всегда приведет к ханжеству. А если мы скажем, что не надо поститься телесно, что можно быть человеком совершенным морально, духовно без всякого ограничения, то это тоже неправда и, как правило, заканчивается просто словами, то есть пустословием.

Есть традиция Церкви. Традиция Церкви разнообразна и касается в том числе Великого поста. Эта православная традиция существует потому, что многие поколения христиан, сотни тысяч православных христиан разных эпох и разных народов на практике поняли верность и правильность этих традиций. И не зря на Первой седмице Великого поста читается канон прп. Андрея Критского, который сведен к идее покаяния.

Великий пост — это и воздержание телесное, и изменение настроя своей духовной жизни. Покаяние — как изменение ума. Преподобный Иоанн Лествичник дает, на мой взгляд, самое замечательное определение покаяния: «Покаяние есть завет с Богом об исправлении жизни». Мы часто обещаем Богу исправить жизнь. И пусть этот Великий пост для всех нас станет возможностью хотя бы чуть-чуть исполнить это наше обещание Богу — исправить нашу жизнь в лучшую сторону, в сторону исполнения заповедей Христовых.

Прот. Олександр Клименко: Дякуємо владиці за його багатогранні і глибокі відповіді на питання про дуже непросту тему. Я думаю, більшості з нас доведеться декілька разів передивлятися це відео, щоб збагнути всі ті сенси, які були закладені у вичерпних відповідях нашого православного архієрея.

Нехай нас Береже Бог!

Єпископ Сильвестр: Спасибо за общение!

Читайте наші новини у Тelegram: швидко, зручно і завжди у вашому телефоні!

Просмотров: 2087

Залишити відповідь